Из статьи Анатолия Сидорова «Воляпюк и Эсперанто. 10 и 30 лет развития»
Чтобы не посчитали, что мы отчеканили чечётку на могильной плите воляпюка, постараемся объективно учесть всё то, что дали воляпюк и воляпюкисты эсперантистам и всему миру.
Начнём с того, что Шлейер разрешил чисто теоретический вопрос и перевёл в практическую плоскость проблему применяемости искусственного международного языка для представителей разных наций. В этом отношении воляпюк и воляпюкисты, стали своего рода первопроходцами, до того неизведанной реальности на языковом поприще, что-то вроде запуска на околоземную орбиту собачек Белки и Стрелки. Когда все убедились, что собаки живы, вопрос чисто теоретический разрешился практическим опытом. С этого момента запуск первого космонавта был лишь вопросом времени. 12 апреля 1961 года в космос улетела ракета с первым космонавтом. Признаемся честно, Заменгоф шёл по проторенному пути.
Во-вторых, именно воляпюкисты на страницах газет и журналов рекламировали и популяризировали свой искусственный язык и доказывали фактами его применяемость. Эсперантисты учли все предрассудки в отношении невозможности изъясняться на искусственных языках и довели до общественного сознания, что практически искусственный язык не только не уступает, но и превосходит живые языки.
В-третьих: в 1889 году на своём третьем конгрессе воляпюкисты заговорили на воляпюке, т.е. жизненная необходимость заставила их изъясняться на своём языке, т.к. конгресс проходил уже не на родине Шлейера, а в Париже во Франции. Эсперантисты на своём первом конгрессе сразу заговорили на эсперанто, хотя тоже пережили письменный период.
В-четвёртых: именно воляпюкисты стали добывать, всеми правдами и неправдами, положительные отзывы видных лингвистов и деятелей науки для придания новому языку привлекательности и авторитета. Эсперантисты этот приём доведут до совершенства. Если воляпюкисты получили два отзыва от писателя Леопольда Эйнштейна до лингвиста Макса Мюллера, то эсперантисты получили «добро» от этих двух и ещё от десятка других видных учёных и общественных деятелей, включая Французскую Академию Наук и мнение Льва Толстого.
В-пятых: именно воляпюкисты стали собирать и вести статистические отчёты о количестве обществ и вообще пользователей своего языка, т.е. подводили научную базу в деле информирования об успехах воляпюка. Эсперантисты ввели ежегодную отчётность и публиковали данные в «Официальной Газете».
В-шестых: воляпюкисты первыми стали собирать газетно-журнальные вырезки и подборки с тем, чтобы с цифрами на руках убеждать индифферентную общественность в важности и значимости нового языка. Эсперантисты перехватят эту инициативу и доведут до выпуска целых сборников, как это делал Георг Давыдов.
В-седьмых: воляпюкисты первыми приняли на себя удар критики не только со страниц газет и журналов, но и от учёных и даже Академий Наук. Они не только выдержали этот удар, но и сами оттачивали аргументы и приводили факты того, что искусственный язык не только не уступает языкам естественным, но и превосходит их в богатстве форм и выражений. (Умолчим здесь о звучности этого языка, так как первые десять лет воляпюкисты применяли свой язык только на бумаге).
В-восьмых: воляпюкисты своим примером покажут целесообразность иметь Академию Воляпюка с интернациональным составом. Эсперантисты пойдут дальше. Кроме создания Эсперантской Академии будет создана головная организация – Универсальная (т.е. Всемирная) Эсперанто-Ассоциация, знаменитая УЭА (UEA).
В-девятых: воляпюкисты первыми начали собирать воедино разрозненные данные по попыткам в деле создания и разработки искусственных языков от античности, в средние века, и до года выхода воляпюка. Эсперантисты доведут этот хронологический ряд до логического завершения с выводом, что лучшим проектом, доказавшим свою жизнестойкость, является именно язык Эсперанто, и что последующие разработки обречены на провал, так как это будет видоизменённый Эсперанто. (Как на Ижевском заводе после конверсии: рабочие собирают бытовую технику мясорубки и пылесосы, но всегда получается автомат Калашникова).
В-десятых: самым важным и самым ощутимым достоянием стал человеческий фактор. Начнём с того, что Нюрнбергский клуб воляпюкистов в 1888 году стал первым обществом эсперантистов.
Поняв трудность и бесперспективность воляпюка, часть воляпюкистов быстро перешла в ряды эсперантистов. Именно благодаря тому, что эти люди пришли в эсперанто мы сегодня и знаем о них.
Через воляпюк в эсперанто пришли: лингвист-любитель Эдгар фон Валь, будущий журналист Владимир Майнов, первая женщина-переводчица Мария Коровина, будущий эсперанто-историк Адам Закржевский, будущий эсперанто-поэт Иван Лойко, да и сам Вольдемар, а точнее Владимир Карлович Розенбергер тесно сотрудничал с петербургскими эсперантистами во времена деятельности общества «Космоглот» в 1916-1921. И это взяты первые фамилии навскидку. А вот по данным венгерского исследователя Арпада Раткаи из воляпюка в эсперанто ушло два десятка воляпюкистов, ставших выдающимися эсперантистами (Árpád Rátkai “La internacilingva movado kiel kreinto de la Internacia Lingvo”, Budapest, 1986).
Рекламное объявление:
Пора покупать в дом новые двери? Выбирайте межкомнатные двери дариано порте www.rosdveri.ru/category/dariano_porte, их привозят напрямую со склада в Москве.