Владимир Саввич КУЗЬМИЧ (1904 – 1943) – украинский писатель который довольно много писал во второй половине 20-х и 30-х годов. Его имя упоминается в девятитомной «Краткой литературной энциклопедии» (Москва, 1962-1978), а также в «Энциклопедии Эсперанто». Он был профессиональным писателем, который писал также и на языке Эсперанто. Он был одним из руководителей ИАРЕВ. Его единственная повесть, вышедшая на языке Эсперанто, “Solidareco” - посвящена международной помощи со стороны итальянских революционеров Октябрьской революции в России. Более подробно в ней описывается гражданская война на Украине.
После ареста Людвига РЕННА в Германии и после его побега и участия (в качестве командира международного батальона) в гражданской войне в Испании, КУЗЬМИЧ и МИХАЛЬСКИЙ оказались главными руководителями ИАРЕВ (КУЗЬМИЧ занял пост президента, а МИХАЛЬСКИЙ – ответственного секретаря).
В 1936 г. КУЗЬМИЧ, очевидно, испугавшись после множества арестов и особенно – процессов против ПЯТАКОВА и РАДЕКА, для спасения своих жизни и свободы, был готов отказаться от всякой эсперанто-деятельности и начал писать доносы в НКВД на своих соратников-эсперантистов.
Ниже помещено одно из таких заявлений КУЗЬМИЧА, из которого ясно видно, как и каким образом «оформлялись» дела о «троцкистских организациях» эсперантистов, об их «контрреволюционной деятельности» и т.п., на кого – в первую очередь – направлялась «карающая десница» наших славных «органов». Поскольку эти «донесения» были сделаны в самом начале гонений на эсперантистов, можно наглядно видеть и то, откуда пошла «волна» арестов и преследований. Примечательно, что самые первые аресты и последующие расстрелы эсперантистов на территории СССР (в период массовых репрессий 1937-38 гг.) произошли именно на Украине.
С целью более полного показа «аромата эпохи» мною полностью сохранены орфография и грамматические особенности этого документа. Очевидно, что в его составлении его автору большую «помощь» оказывали следователи, проводившие дознание. Многие их «оговорки», неграмотные выражения (не свойственные писателю) и неправильная транскрипция эсперантских названий так и запечатлелись в машинописном варианте этого доноса. (Между прочим, копии этого документа находятся в архивно-следственных делах всех упомянутых в нем лиц).
З А Я В Л Е Н И Е
|
В IV ОТДЕЛ УГБ НКВД УССР Поданное мной заявление 19 июня текущего года с признанием своей принадлежности и участия в троцкистской организации эсперантистов считаю необходимым дополнить следующим: 1.- Троцкистской организацией, в частности НЕКРАСОВЫМ, ХОХЛОВЫМ и на Украине - БОРИСОВЫМ, — с ведома и согласия ДРЕЗЕНА использовывалась [в] контрреволюционных целях ИАРЕВ /Интернациональная Ассоциация революционных эсперантистов писателей/ как один из легальных каналов для связи с закордонным троцкистским центром и троцкистами-сатовцами, проживающими заграницей. Активным организатором связи с закордонными троцкистами-сатовцами был НЕКРАСОВ, настоявший на перенесении издания журнала "Новая Эпоко" заграницу /в последующие годы журнал назывался "Пролето литературо"/. Перенесением издания журнала заграницу преследовалось об"единение троцкистских сатовских кадров с заграницей и в СССР для контрреволюционной работы. В беседе со мной ДРЕЗЕН в конце 1934 года при моем вовлечении в троцкистскую организацию дал мне, как заместителю председателя ИАРЕВ поручение взять курс на вовлечение в ИАРЕВ сатовцев, а также буржуазных частников эсперантского движения, особенно за счет анархистов, социал-демократов, включая католических писателей. ДРЕЗЕН обращал мое внимание на необходимость использование [sic!] писателей - эсперантистов, принимавших участие в журналах "Сеннцаэциа-ревуо'' [sic!] - закордонный литературный орган "САТ", "Литература Мондо" - буржуазный венгерский журнал и т.д. Он предложил мне связаться с буржуазными-писателями Венгрии, Польши, Чехословакии, Швеции и указал КАЛОЧАЯ — писателя фашиста Венгрии, БАГИЙ Юлия - тоже Венгрия, ФОРЖ — Польша, ЭНГХОЛЬН - Швеция. При этом ДРЕЗЕН вырвал листок из блокнота "Комитет стандартизации при СНК" и продиктовал мне ряд фамилий писателей, с которыми я должен связаться. В числе названных был ШТЮРМЕР, где он проживает, и каковая его политическая физиономия — не могу сказать. В этой же беседе ДРЕЗЕН говорил мне: -А мы, я, ИНЦЕНРТОВ [sic!] как руководителя ЦК CЭCР под маркой "Единого фронта" сумеем обеспечить слияние с закордонной троцкистской организацией "САТ" — общество советских эсперантистов, привлечение в нашу организацию анархистов, социал-демократов, тем самым сумеем расширить и укрепить возможность работы нашей троцкистской организации. ДРЕЗЕН указал, как средство связи между закордонной троцкистской организацией и нашей корреспондентскую эсперантистскую связь под маркой ПЭК /Пролетар. Эсперанто — корреспондирование/. Эту установку ДРЕЗЕНА в работе нашей организации осуществили МИХАЛЬСКИЙ и БОРИСОВ — участники троцкистской организации. Мне известно, что они были связаны с группой Венгерских буржуазных писателей, в частности с редактором "Литературо мондо" — фашистом КАЛОЧАЕМ. В 1934 г. в Венгрии был издан написанный Юлием БАГИЙ контрреволюционный роман о военнопленных в Сибири. В 1935 году в бытность мою в Москве при встрече с ДРЕЗЕНОМ в его кабинете [в] Комитете стандартизации имело место беседа по делам троцкистской организации. Он спросил меня как я выполнил его поручение о связи с закордонными писателями-сатовцами. Я указал, что не мог связаться с проживающими заграницей писателями по причине загруженности литературной работой. ДРЕЗЕН этим был недоволен, сослался на ИЗГУРА и МИХАЛЬСКОГО, указав, что они работают лучше меня и имеют международную славу. Они, говорил ДРЕЗЕН, выполняют мои указания по работе троцкистской организации. ДРЕЗЕН хотел меня активизировать в работе троцкистской организации и показал мне первый и второй том эсперантской энциклопедии, изданной в Будапеште. В ней было много фотографий деятелей всех буржуазных и враждебных течений эсперантских организаций в том числе и моя фотография. Этим ДРЕЗЕН хотел коварно заразить меня желанием международной славы и сделать меня до конца своим человеком, что он особенно подчеркнул сказав мне: "ВХОДИТЕ В АБОТУ "САТ", В ЭСПЕРАНТСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ, БУДЬТЕ ДО КОНЦА НАШИМ ЧЕЛОВЕКОМ". В этой беседе он сообщил мне, что НЕКРАСОВ и ХОХЛОВ /участники организации/ очень заняты развертыванием работы троцкистской организации по связям с буржуазным Будапештским центром. В разговоре с ДРЕЗЕНОМ я выразил желание больше быть использованным по работе внутри СССР, или, как я выразился "иметь свой печатный станок в СССР". ДРЕЗЕН с этим не согласился и настаивал на немедленном установлении связей с заграницей. 2. — Из практической контрреволюционной работы троцкистской организации мной проводилось: а/ По литературной организации ИАРЕВ, в частности в редакции журнала "Пролето Литературо" создано участником нашей организации МИХАЛЬСКИМ и французским троцкистом БУРГИНЬОНОМ я принимал участие, как член редакции, тем самым создавал условия легального проникновения в СССР иностранных троцкистов, в частности самого БУРГИНЬОНА. б/ Еще в номере 1 "Пролето Литературо" изданной под редакцией БУРГИНЬОНА и МИХАЛЬСКОГО была помещена переведенная МИХАЛЬСКИМ статья троцкиста ВАЛАЙЦИСА о литературе в 5-ти национальных республик. в/ Я участвовал вместе с участником нашей организации ИЗГУРОМ и КОЛЧИНСКИМ в создании легальных возможностей приезду из заграницы в СССР в 1936 году троцкисту БУРГИНЬОНУ и его единомышленнику ФРЭНЭ. г/ В декабре 1936 года из Сталино ко мне в Харьков приезжал член к-р организации ГРИНЕВИЧ. Он зашел ко мне на квартиру и сказал мне, что он приехал по поручению нашей организации, в частности по поручению МИХАЛЬСКОГО. ГРИНЕВИЧ рассказал мне о нелегальном совещании, которое происходило в ноябре 1936 года в Сталино с участием представителя Московского центра — троцкиста НЕКРАСОВА. На этом совещании, как указывал мне ГРИНЕВИЧ, участвовали ЮРГЕНСОН и МИХАЛЬСКИЙ. На совещании решался вопрос [об] оказании помощи нашей организации БУРГИНЬОНУ, в связях с троцкистами Западных странах и на Востоке под маркой "революционного писателя". Совещание решило послать БУРГИНЬОНУ мандаты на предполагающийся Мадридский конгресс защиты культуры, тем самым дать ему возможность, прикрываясь организацией ИАРЕВ, проводить троцкистскую работу. ГРИНЕВИЧ передал мне поручение НЕКРАСОВА послать мандаты, а также чистые бланки /ИАРЕФ/ БУРГИНЬОНУ. Вскоре после этого я в адрес БУРГИНЬОНА направил два мандата на русском и французском языках с правом участвовать на конгрессе, как представителю от ИАРЕФ. В письмо я вложил 5 чистых бланков один с печатью, чтоб БУРГИНЬОН мог их использовать на конгрессе. Бланки до БУРГИНЬОНА не дошли, и он сообщил мне что я наверно забыл их положить. Он просил меня прислать 10 чистых бланков, которые ему нужны в связи с поездкой в Барселону. Из писем БУРГИНЬОНА мне было ясно, что несмотря на наши ходатайства перед советским консульством в Париже и получение визы на в"езд в СССР; БУРГИНЬОН не приехал по причине, как он указывал, якобы, "кражи паспорта", а на самом деле он подготавливал свою рождественскую поездку в Барселону с теми же контрреволюционными целями. О принадлежности БУРГИНЬОНА к троцкистской организации мне известно со слов ДРЕЗЕНА в 1934 году. 3. — Я не назвал следующих участников нашей троцкистской организации среди эсперантистов: а/ ФИЛИППОВ Георгий Михайлович, старший консультант по иностранной литературе на заводе No.145 /бывш. ЦАГИ/ в Москве, сын режиссера и артистки, в 1907-8 г. учился во Франции, в 1918-19 г. проживал на территории белых, был организационно связан с националистом ПОЛИЩУКОМ /арестован/, которому помогал использовать эсперанто для к-р связи с закордоном. ФИЛИППОВ Г.М. был участником к-р литературной организации "Авангард" в 1929-30 г.г., а также принимал участие в троцкистской организации "САТ". Он в марте 1937 года обратился ко мне за рекомендацией, которое [sic!] ему было необходимо как работнику Авиозавода No.145, где он уже работал с декабря 1936 года. ФИЛИППОВ имеет меньшего брата, слушателя Военно-ХозяйственнойАкадемии в Харькове, от которого я получил анкету. ФИЛИППОВ Г.М. был тесно связан с сатовцем ЗИЛЬБЕРФАРБОМ, с которым он работал в редакции "Культпросвещение" / 1926-1927 г./. б/ В Одессе мне известны активные троцкисты-сатовцы РУБЛЕВ, МИХАЛИЧКО /последний по происхождению чех/ и ИВАНОВ /псевдоним ИВН/ имевшие связь с ЛЯНТИ. С указанными троцкистами был связан МИХАЛЬСКИЙ. Об этих участниках и их связях с МИХАЛЬСКИМ мне говорил ИНЦЕРТОВ при одном из [моих] приездов в Москву. С ИВАНОВЫМ, РУБЛЕВЫМ и МИХАЛИЧКОЙ я связи не имел и их не знаю. в/ В Киеве из участников к-р организации мне известен СПИРИДОВИЧ. бывш. меньшевик, организационно связан с БОРИСОВЫМ. СПИРИДОВИЧА, как участника к-р организации я знаю по нелегальному совещанию у БОРИСОВА, которое было в 1936 году весною. СПИРИДОВИЧ в 1927 г. был связан, как мне известно, с иностранцем САЛАНОМ из Франции, САЛАН в 1935-36 г.г. был редактором органа французских пролетарских эсперантистов. г/ В Харькове из активных участников к-р организации знаю инженера — КЛИМОВСКОГО А., имеющего переписку со Швейцарским троцкистом, фамилию которого не помню. В двух-трех письмах к КЛИМОВСКОМУ из Швейцарии были запросы о процессах Зиновьева, Каменева, а затем Пятакова. Также НЕЧИПОРЕНКО мне лично в январе 1937 г. говорил, что он получил из Китая запрос о том, правда ли что арестован РАДЕК, до того, как в Советской прессе было об этом об"явлено. У КЛИМОВСКОГО и НЕЧИПОРЕНКО были близкие отношения с троцкистом КОЛЧИНСКИМ, который [sic!] позволяет мне считать их участниками организации, хотя я с ними связи по работе троцкистской организации не имел. Разговоры, какие вел со мной КЛИМОВСКИЙ после ареста КОЛЧИНСКОГО и МИХАЛЬСКОГО меня убеждают, что они участники организации. Вот все то, что [я] честно считал своим долгом, разоруживаясь, сообщить о деятельности и составе к-р троцкистской организации эсперантистов, участником которой я был до последнего дня.
Владимир КУЗЬМИЧ. В е р н о: Ст. лейтенант 1У Отдела УГБ НКВД Укр. МеБерг. |
В этой связи становятся понятными "странности" поведения В. КУЗЬМИЧА, о которых пишет МИХАЛЬСКИЙ в своем письме киевскому эсперантисту Николаю БОРИСОВУ, написанному за две недели до своего ареста (Михальский намекает на странное письмо Владимира КУЗЬМИЧА, однако полагает, что члены ИАРЕВ обязательно должны работать):
"Кузмич недавно прислал мне письмо с отказом работать в ИАРЕВ. Довольно странное письмо, так как незадолго до этого он прислал мне другое письмо с выражением твердого желания работать! Наверное, он просто боится, чтобы не попасть в какую-нибудь неприятную ситуацию. Он пишет, что он будет руководить [ИАРЕВ-ом], если партия поручит ему это дело. ...Я ему ответил, что если бояться волков, тогда не нужно ходить в лес. На войне нужно и вести себя, как на войне — нужно только быть осторожным. Но боясь чего-то, мы же не имеем права бросать международную деятельность. В таком случае мы должны были бы полностью прекратить всякую революционную деятельность, ибо кто может в ходе классовой борьбы иметь гарантию того, что сегодняшние союзники возможно завтра не могут стать врагами. Однако мы должны действовать. Особенно мы, революционные эсп(еранти)сты, должны действовать более активно и особенно теперь, чтобы по возможности объединить всех честных людей в единый фронт против фашизма..."
Своими доносами КУЗЬМИЧ выиграл всего лишь шесть лет жизни. Эвакуировавшись во время войны в Алма-Ату, он был арестован там (по чужому доносу), как член украинской буржуазной националистической (и, конечно же, контрреволюционной) организации и умер в одной из пересыльных тюрем Алма-Аты в 1943 году.
НикСт
En Esperanto: La
perfido de Kuzmicx
Репрессии на Украине